|
1. From A Dusty Bookshelf
2. All That Great Heart Lying Still
The nightingale is still locked in the cage
The deep breath I took still poisons my lungs
An old oak sheltering me from the blue
Sun bathing on its dead frozen leaves
A catnap in the ghost town of my heart
She dreams of storytime and the river ghosts
Of mermaids, of Whitman's and the Ride
Raving harlequins, gigantic toys
A song of me a song in need
Of a courageous symphony
A verse of me a verse in need
Of a pure-heart singing me to peace
All that great heart lying still and slowly dying
All that great heart lying still on an angelwing
All that great heart lying still
In silent suffering
Smiling like a clown until the show has come to an end
What is left for encore
Is the same old dead boy's song
Sung in silence
All that great heart lying still and slowly dying
All that great heart lying still on an angelwing
A midnight flight into Covington Woods
A princess and a panther by my side
These are Territories I live for
I'd still give my everything to love you more
A song of me a song in need
Of a courageous symphony
A verse of me a verse in need
Of a pure-heart singing me to peace
All that great heart lying still and slowly dying
All that great heart lying still on an angelwing
Now all that great heart lying still
In silent suffering
Smiling like a clown until the show has come to an end
What is left for encore
Is the same old dead boy's song
Sung in silence
All that great heart lying still and slowly dying
All that great heart lying still on an angelwing
3. Piano Black
A silent symphony
A hollow opus #1,2,3
Sometimes the sky is piano black
Piano black over cleansing waters
Resting pipes, verse of bore
Rusting keys without a door
Sometimes the within is piano black
Piano black over cleansing waters
All that great heart lying still and slowly dying
All that great heart lying still on an angelwing
4. Love
I see a slow, simple youngster by a busy street,
with a begging bowl in his shaking hand.
Trying to smile but hurting infinitely. Nobody notices.
I do, but walk by.
An old man gets naked and kisses a model-doll in his attic.
It's half-light and he's in tears.
When he finally comes his eyes are cascading.
I see a beaten dog in a pungent alley. He tries to bite me.
All pride has left his wild drooling eyes.
I wish I had my leg to spare.
A mother visits her son, smiles to him through the bars.
She's never loved him more.
An obese girl enters an elevator with me.
All dressed up fancy, a green butterfly on her neck.
Terribly sweet perfume deafens me.
She's going to dinner alone.
That makes her even more beautiful.
I see a model's face on a brick wall.
A statue of porcelain perfection beside a violent city kill.
A city that worships flesh.
The 1st thing I ever heard was a wandering man telling his story
It was you, the grass under my bare feet
The campfire in the dead of the night
The heavenly black of sky and sea
It was us
Roaming the rainy roads, combing the gilded beaches
Waking up to a new gallery of wonders every morn
Bathing in places no-one's seen before
Shipwrecked on some matt-painted island
Clad in nothing but the surf - beauty's finest robe
Beyond all mortality we are, swinging in the breath of nature
In early air of the dawn of life
A sight to silence the heavens
I want to travel where life travels, following its permanent lead
Where the air tastes like snow music
Where grass smells like fresh-born Eden
I would pass no man, no stranger, no tragedy or rapture
I would bathe in a world of sensation
Love, Goodness and Simplicity
(While violated and imprisoned by technology)
The thought of my family's graves was the only moment
I used to experience true love
That love remains infinite,
as I'll never be the man my father is
How can you "just be yourself"
when you don't know who you are?
Stop saying "I know how you feel"
How could anyone know how another feels?
Who am I to judge a priest, beggar, whore, politician, wrongdoer?
I am, you are, all of them already
Dear child, stop working, go play
Forget every rule
There's no fear in a dream
"Is there a village inside this snowflake?"
- a child asked me
"What's the colour of our lullaby?"
I've never been so close to truth as then
I touched its silver lining
Death is the winner in any war
Nothing noble in dying for your religion
For your country
For ideology, for faith
For another man, yes
Paper is dead without words
Ink idle without a poem
All the world dead without stories
Without love and disarming beauty
Careless realism costs souls
Ever seen the Lord smile?
All the care for the world made Beautiful a sad man?
Why do we still carry a device of torture around our necks?
Oh, how rotten your pre-apocalypse is
All you bible-black fools living over nightmare ground
I see all those empty cradles and wonder
If man will ever change
I, too, wish to be a decent manboy but all I am
Is smoke and mirrors
Still given everything, may I be deserving
And there forever remains the change from G to Em
|
1. С пыльной полки
2. Великое сердце уже не бьется
Соловей все еще заперт в своей клетке,
Глубокий вдох все еще отравляет меня,
Старый дуб прячет меня от синего неба,
А солнце искрится на его замерзших листьях
Передохну в сумрачном городке моего сердца,
Мечтая о сказке, о призрачной реке,
О русалках, о Уитмане,
О бесшабашных арлекинах и о гигантских игрушках
Песня обо мне, она должна быть
Бравой симфонией
Стих обо мне, ему нужно
Чистое сердце, которое успокоило бы меня своим пением
Великое сердце уже не бьется, оно медленно умирает
Великое сердце медленно умирает на крыле ангела
Великое сердце уже не бьется
Оно безмолвно страдает
Улыбаясь, как клоун во время представления
А на бис осталась
Все та же песня Мертвого Мальчика,
Спетая в тишине
Великое сердце уже не бьется, оно медленно умирает
Великое сердце медленно умирает на крыле ангела
Полуночный полет к Ковингтонским лесам,
Принцесса с пантерой рядом со мной –
Ради этого я живу,
Но по-прежнему отдам все, чтобы любить тебя еще больше
Песня обо мне, она должна быть
Бравой симфонией
Стих обо мне, ему нужно
Чистое сердце, которое успокоило бы меня своим пением
Великое сердце уже не бьется, оно медленно умирает
Великое сердце медленно умирает на крыле ангела
Теперь великое сердце уже не бьется
Оно безмолвно страдает
Улыбаясь, как клоун во время представления
А на бис осталась
Все та же песня Мертвого Мальчика,
Спетая в тишине
Великое сердце уже не бьется, оно медленно умирает
Великое сердце медленно умирает на крыле ангела
3. Чернее черного
Безмолвная симфония
Первый, второй, третий бессмысленный опус
Иногда небеса чернее черного
Нависают над очищающими водами
Трубки отложены, стихи – скучны
Ржавые ключи не подходят ни к одной двери
Иногда душа чернее черного
Над очищающими водами
Великое сердце уже не бьется, оно медленно умирает
Великое сердце медленно умирает на крыле ангела
4. Любовь
На людной улице я вижу простого паренька
С плошкой для милостыни в трясущихся руках.
Он пытается улыбаться, но это бесконечно больно. Никто не замечает его, кроме меня. Но и я прохожу мимо.
Голый старик на своем чердаке осыпает поцелуями манекен.
На чердаке полумрак, старик плачет.
И когда он заканчивает, слезы струятся из его глаз.
В грязном переулке я вижу битую собаку.
Она пытается меня укусить.
В её диких голодных глазах совсем не осталось гордости. Жаль, что не могу отдать ей свою ногу.
Мать навещает сына, улыбается ему, глядя сквозь решетку.
Она никогда не любила его сильнее.
Тучная девушка заходит со мной в лифт.
Она приоделась, на её шее зеленая бабочка.
Отвратительно сладкий запах её духов оглушает меня.
Она собирается пообедать, в одиночестве.
Это делает её ещё красивее.
Я вижу лицо модели на кирпичной стене.
Воплощение фарфорового совершенства в жестоком
городе-убийце. В городе, прославляющем плоть.
Первое, что я услышала -
история, рассказанная одним странником.
Это была ты, трава под моими босыми ногами,
Ты, костер, оживляющий мертвую ночь,
В великолепной черноте небес и морей.
Это были мы,
Скитались под дождем, бродили по золотистым пляжам,
Каждое утро просыпались для новых и новых чудес,
Купались там, где никто никогда не был,
Потерпевшие кораблекрушение, оставшиеся на каком-то
пустынном острове,
Прикрытые лишь волной – прекраснейшим из всех облачений.
Все мы, смертные, колышемся под дыханьем природы,
В чистом воздухе зари нашей жизни,
Глядя на нас, сами небеса замирают.
Я хочу путешествовать вместе с жизнью,
Следовать ее вечному пути,
Где воздух на вкус как снежная музыка,
Где трава пахнет как в только что созданном Эдеме,
Я не встречу никого и ничто, ни незнакомца,
ни печали, ни радости
Я буду купаться в мире чувств,
Любви, Доброты, Искренности…
(Я, пленник и раб цивилизации).
Лишь когда думаю о могилах своей семьи,
Я испытываю настоящую любовь,
Любовь, которая останется в вечности,
Потому что я никогда не стану таким, как мой отец.
Как ты можешь «просто оставаться собой»,
Если даже не знаешь, кто ты есть?
Перестань говорить «Я знаю, каково тебе».
Как может человек знать, что у другого на душе?
Кто я такой, чтобы судить священника, нищего,
Проститутку, политика, оступившегося?
И я, и ты – мы сами такие же.
О, дитя, хватит работать,
Иди, поиграй,
Забудь о правилах,
Не бойся мечтать.
"А может быть целая деревня в снежинке?" -
Спросил меня ребенок.
"А какого цвета наша колыбельная?"
Я никогда не был так близок к истине,
Как тогда, когда дотронулся до ее серебристой подкладки.
Смерть – победитель любой войны.
Нет ничего благородного в том,
Чтобы умереть за религию,
За страну, за идеологию, за веру.
Но за другого человека… да.
Бумага без слов на ней – мертва,
Чернила никчемны без поэзии,
Весь мир мертв без сказок,
Без любви и обезоруживающей красоты.
За беспечный реализм расплачиваются душами
Когда-нибудь видел, как улыбается Бог?
Это его забота о мире сделала Прекрасного человека печальным?
Почему мы до сих пор страдаем?
О, как отвратителен ваш предстоящий конец света,
Глупцы-чернокнижники, живущие в своих же кошмарах
Я смотрю на пустые колыбели и думаю:
Изменится ли когда-нибудь человек?
Я тоже хотел быть достойным мужчиной-мальчиком, но я лишь
Дым и зеркала.
А, имея все, заслужу я хоть что-нибудь?
И здесь навсегда останется переход от си к ми-минору
(с) Bama
|
