Статья о группе в Rock Sound, 2008
Русский перевод: Swanheart69 и Christabel LaMott, редактор Ehwas
Пережив разрыв с теперь уже бывшей вокалисткой, Nightwish остаются такими же безумно популярными. ROCK SOUND едет в Мексику, чтобы насладиться изумляющим блеском симфо-метала.
Если вы никогда не слышали, как 3 500 мексиканцев кричат «Night-weesh! Night-weesh! Night-weesh!», очевидно, вы никогда не были в Vive Cuervo и не были свидетелем финского симфо-металического безумия. В первую же ночь двухдневного пребывания группы в Мексике, концертная площадка готова к 6:30 пополудни — несмотря на то, что никакого разогрева не намечалось — и даже, несмотря на то, что Nightwish в ближайшие два часа на сцене ещё не появятся. В 6:35 уже слышится пение толпы “Night-weesh! Night-weesh!»
Тем временем, участники группы Nightwish встречаются с местными победителями конкурсов. С сильно накрашенными глазами, клавишник и лирик Туомас Холопайнен неуверенно фотографируется с одной девушкой, в то время как другая дарит вокалистке Анетт Олзон самодельный браслет-амулет. Третья вручает Олзон гигантское черно-золотое сомбреро, которое она наденет во время исполнения «The Islander». Бородатый викинг/вокалист Марко Хиетала, барабанщик/энтузиаст Юкка Невалайнен и гитарист/комик Эмппу Вуоринен наблюдают со стороны. Один фанат спрашивает, где приглашённый вокалист Tapio Wilska. «Он больше не с нами», — отвечает Олзон. «Он сейчас на небесах». Несколько девушек в ужасе раскрыли рты. Олзон улыбается, «Нет, нет — я шучу.» Снаружи, продолжается пение «Night -weesh! Night-weesh!»
После того, как победителей конкурсов провожают к сцене, фотограф Rock Sound Робин «Happy Hour» Лаананен уходит с группой через черный ход для небольшой фотосессии в близлежащем переулке. Всё утро вблизи Vive Cuervo продавались неофициальные бутлеги Nightwish. Палатки, полные неофициальных Nightwish-мерчендайзеров (так называемые мексиканские специальные издания), предлагали все — от футболок до компакт-дисков, глиняных кружек и оловянной посуды, украшенной эмблемой группы. «Они просто хотят нажить на этом деньги», — злится Анетт. «Вы знаете, какой это ущерб для нас? Мы занимаемся всем этим, чтобы заработать на жизнь. Конечно, для них это тоже самое, но нет — бутлеги, это то, что я никогда не пойму и не приму. Если бы мне разрешили, то я бы их собрала и сожгла. Я действительно так сделала бы».
Как только несколько запоздавших фанатов поняли, что происходит на аллее, они тут же нас окружили со всех сторон. Менеджер Nightwish, Эво, после нескольких снимков, провожает группу обратно по улице к охранникам. А в зале всё та же песня: «Night -weesh! Night-weesh!»
«Это странно осознавать, что наш Туомас может быть объектом обожания. Я думаю, что их концерты действительно достойны такой любви, но Nightwish — не религия». — сказала мама Туомаса Холопайнена, Кирсти Нортиа-Холопайнен, в интервью финскому журналу в мае 2007.
Как оказалось, столь пылкая любовь мексиканских фанатов не удивительна Холопайнену — ни пение, ни множество приходящих на фотосессии Rock Sound фанатов, ни даже крики. «Иногда случаются и истерики, да», — признается «найтовский» Джек-Воробей. «В какой-то степени это лестно и очень приятно, но, с другой стороны, уже и не знаешь, как поступить, потому что такое внимание действительно очень смущают. Ты не знаешь, что сказать, ведь эти люди испытывают восторг, и для них это очень важно».
И Холопайнен, и Oлзон утверждают, что Nightwish приняли очень восторженно в Париже в прошлом месяце, но клавишник видит в этом свои «географические» причины — «фанаты есть повсюду, но если вы едете на юг, то там фанаты более… раскованные, понимаете? В таких местах, как Мексика, Южная Америка, Южная Европа», — предполагает он. «Это — в их культуре. Они не хотят причинить вам никакого вреда, но они сделают всё, чтобы добраться до вас, и, скажем так, коснутся ваших волос.»
Полтора года журналы пестрели громкими заголовками о том, что шведка Олзон стала новой фронтвумен Nightwish. Она заменила бывшую вокалистку, Тарью Турунен, в феврале 2007 (хотя её имя держалось в секрете вплоть до мая), и теперь, когда, по-видимому, бесконечные дебаты «Aнетт vs Tарья» превратились лишь в бессмысленные онлайн-ссоры между группами подростков и идиотов, Oлзон может спокойно продолжить свою работу в Nightwish. А это подразумевает запись новых композиций, многочисленные фотосессии, появления на публике, поэтому трудно уйти от почитания и преследования. «Это очень пугает», — говорит вокалистка относительно своей популярности. «Когда мне было три года, я сказала маме, что собираюсь стать известной певицей, но тогда я была маленькой и не знала, что значит быть известной. Когда я получила эту работу, то была слишком наивной. Я думала «О, метал — это тебе не поп», хотя в нём и есть элементы популярной музыки. Я очень дружелюбный человек, я привыкла дарить своё тепло людям, но получается, что ты отдаешь слишком много — и кто-то этим, конечно же, пользуется. Приходится сталкиваться с такими людьми, и это крайне неприятно.»
Холопайнен знает эту сторону успеха, и он, и Олзон получали смертельные угрозы после того, как она пришла в группу. «Я не относился к ним серьезно, потому что я думаю, что они были от 14-летних подростков, которые действительно были расстроены изменением состава группы и хотели тем самым вылить всю свою злобу на нас», — говорит он. «В одном письме кто-то вообще написал 2 000 раз «Туомас — гад». Оно было анонимное, только внизу было подписано ‘Fuck you – die!’»
Письма, даже смертельные угрозы, — ничто, по сравнению с появлением кого-то посреди ночи в твоём собственном доме, — или в доме твоих родителей средь бела дня. «Мои мама и папа были в Париже три недели назад на нашем концерте и в течение часа раздавали автографы,» — объясняет Холопайнен. «Люди замечают и даже фотографируют их. Множество поклонников приезжают к дому моих родителей, потому что думают, что я все еще живу там. Они живут на открытой местности, в маленьком доме, так что люди приезжают и рассматривают дворик, а это не очень красиво. Моя мама относится к этому довольно спокойно, но возможно именно это она и подразумевала, когда говорила, что «Nightwish — не религия». Фанаты приезжают к нашему дому из Германии, Бразилии, фотографируют моих котов и даже плачут, как будто это — дворец Мессии».
«Я думаю, что мои родители должны быть не такими милыми, потому что они самые хорошие люди в мире, и они всегда добры к каждому», — говорит клавишник. «Однажды приехала девушка, которая была, мягко говоря, немного не в себе, поэтому им пришлось быть строже, что выпроводить её».
Огромное количество поклонников Nightwish узнали, что Холопайнен больше не живёт с родителями. «Я живу один», — объясняет он. «В течение прошлых месяцев я получал довольно интересные письма. К примеру, от девочки, которая сказала, что она посетила мой дом, когда меня там не было. Она сказала, "я смотрела в окно, но тебя не было дома. Я только хотела сказать «Привет!»". Это меня слегка напугало. Когда я дома, мало ли, может я хочу ходить голым, так что не хотелось бы думать, что кто-то в это время смотрит в окно».
Холопайнен легко шутит на эту тему, потому что он единственный одинокий 31-летний мужчина в чрезвычайно успешной группе симфоник-метала. Поклонницы, ломящиеся в дверь, чтобы увидеть его мужское достоинство, — не такая уж плохая перспектива на последующие несколько ночей. Что же касается Oлзон, которой только исполнилось 37 лет, у неё с этим значительно больше проблем — у неё есть семилетний сын дома, в Швеции. «У меня ребенок, семья, которых я оберегаю», — говорит она. «Когда мой сын приходит встречаться со мной и люди фотографируют его, я вынуждена просить их стирать фотографии. Конечно, там, где мы живем, люди его могут знать, и хорошо, что и в школе он также защищён. Я очень осторожна, так как он — мой единственный сын. Поэтому всегда слежу за этим. Он хочет видеть себя в газетах, и он очень расстроен, что его фотография не появится в нашей туровой книге, но я хочу, чтобы, когда он станет старше, у него был выбор, хочет ли он быть знаменитостью».
Гастроли преподносят свои трудности. Например, Олзон чувствует себя неуютно, когда идет по улицам одна. «Так как я девушка, я чувствую себя очень одиноко, потому что я не могу делать всё то, что могут делать ребята», – объясняет она. «Я не могу выйти на улицу вечером — даже днём, это иногда опасно. Парни могут защитить себя, но я не хочу, чтобы они постоянно ходили за мной».
Призрак Даймберга Даррелла [бывший гитарист группы Pantera, который был застрелен 8 декабря 2004 года; ненормальный выскочил на сцену во время исполнения первой песни и начал перестрелку] маячил где-то неподалёку.
«На концерте в Канаде была женщина, на вид ей было лет 30, которая сидела на плечах своего друга и кричала ‘Anette sucks!’. Её вывели вон, но тогда ее друг стал кричать что-то, на что я ответила только ‘Я тебя тоже люблю!’. Все остальные начали шикать на него, но после этого происшествия я по-настоящему испугалась, потому что, ну вы понимаете, в меня могли что-нибудь бросить. Каждый раз, когда я поворачивалась к залу спиной, я думала об этом – что-то могло случиться».
Rock Sound спрашивает Олзон, не подумывает ли она о личной охране. «Да, были такие мысли», – ответила она. «Посмотрим, возможно, в Южной Америке? Я слышала, что там, кажется, что-то произошло с Тарьей во время одного концерта. Я не знаю. Поживём – увидим, конечно, но да, я уже подумывала о личной охране».
Nightwish возвращаются в гостиницу — очередная дюжина фанатов у входных дверей. Определённо, это самые настоящие фанаты, они даже узнали менеджера группы. Им достаточно одного взгляд на блондинистые волосы Эво — и они начинают петь: «Night-weesh! Night-weesh!». Несколько часов назад Эво тайно провёл группу через черный вход.
Днём, незадолго до концерта группы, Эво сообщает нам, что представители финского посольства будут присутствовать на сегодняшнем выступлении. Но недавно Анетт совершила оплошность в сфере иностранных отношений своим заявлением британским рок-журналам о фестивале в Греции, на котором они с группой выступали в марте. «Был большой скандал в Греции, потому что я сказала, что группам не следует ездить сюда,» — объясняет она. «Это был ужасный фестиваль, и я была в расстроенных чувствах, когда приехала домой. Я не имела в виду публику, я подразумевала организаторов фестиваля. Это был плохой поступок с моей стороны, не следовало такого говорить, потому что я не хотела оскорблять всю Грецию — а вышло именно так. Греки очень расстроились из-за этого, так что мне не следует приезжать туда на каникулы», — последние слова она сказала со смехом в голосе, а затем продолжила. - «Я сожалею об этом, но все мы люди, и иногда мы говорим глупости, а ведь слово — не воробей. Мы такие же люди, и мы тоже переживаем разные эмоции, но иногда окружающие воспринимают некоторые вещи слишком серьезно».
Без всякого сомнения, у Анетт многое впереди, по крайней мере, во время тура в поддержку альбома Dark Passion Play. Nightwish планируют закончить этот тур в сентябре 2009. «Я думаю, мое тело показало мне, на что способно», – говорит она. «Я училась заботиться о себе каждый день, хорошо питаться и делать упражнения. Это трудно, потому что я вдали от любимых, но мы уже прошли через худшее. У нас уже не такой плотный гастрольный график, как это было — мы все пришли к соглашению, что три концерта подряд — слишком много. В течение долгого времени мы играем чуть ли не каждую ночь, и для меня, как для вокалистки, это затруднительно. Мы думаем, что лучше брать качеством, а не количеством. Если вы платите 40 фунтов стерлингов, чтобы увидеть нас, мы должны дать великолепный концерт. Если у меня плохой день, я плохо себя чувствую и на людях. Если на концерте 8 000 человек и я буду не в форме, я уйду и повешусь в гримёрке. Как я могу подвести их? Это действительно большое бремя на твоих плечах, но ты должен прощать себя — это то, чему ребята учат меня».
Полтора года с Nightwish — и взгляды Олзон на группу, распрощавшуюся со своей прежней вокалисткой, изменились. Теперь она может понять обе стороны этой истории и то напряжение, которое возрастало в группе. «Это грустная, очень грустная история и теперь, когда я в группе, я, конечно, могу понять, почему все так вышло», — говорит она. «Я не глупая. Много раз я подумывала, что, возможно, мне следует просто бросить всё это».
Олзон говорит, что ее сомнения достигли своего апогея в канун Рождества, но сейчас она уверена, что она предана Nightwish. «Это трудная работа, а я — очень требовательный к себе человек», — говорит она. - «Мой голос все еще пытается приспособиться к такому темпу жизни, и иногда это получается, а иногда — нет. Иногда вы даже не можете себе представить, что происходит! Я не так молода, так что, возможно, в моей жизни есть более важные вещи, но Nightwish — это то, чем я, надеюсь, буду заниматься ещё очень долго».