Рецензия на Dark Passion Play

Автор: Swanheart69

Что-то наподобие рецензии на новый альбом Nightwish. Что-то хаотичное, сумбурное, но ни одна из моих предыдущих рецензий не была такой большой... Я просто должна была это написать, ибо если я что-то из своих идей не воплощаю в жизнь, они грызут меня изнутри. Так что - voila!

Ветер нещадно рвёт на ветру афишу. Все, кто проходят мимо, стараются рассмотреть, что на ней написано, но безуспешно. Какой-то молодой мужчина не выдерживает, подходит к столбу и поднимает край порванной бумаги. За его спиной послышалось оживлённое перешёптывание. Слов не было слышно, но это было не так важно. Интонации в голосах были красноречивее любых слов. Искры презрения, искры благоговение, искры равнодушия – обычный набор эмоций любой толпы зевак. Мужчина вырывает клочок афиши с адресом театра и, раздражённо посмотрев на людей, уходит в сторону заката. Зрителей в театре оказалось немало. Их голоса сливались в один какой-то истеричный стон стен, поэтому мужчина решил не задерживаться в вестибюле, а сразу занять своё место.

Пролог. The poet and the pendulum. Спектакль начался почти сразу после третьего звонка. На середину сцены медленной походкой вышел Поэт – виновник торжества. На фоне красного бархата занавес его сгорбившаяся фигура казалась чем-то слишком диким. Он остановился ровно на середине сцены, смотря на зал, который отвечал ему оглушающей тишиной. Ухмыльнувшись каким-то своим мыслям, Поэт перекрестился, повернулся спиной к публике и раздвинул занавес. По середине сцены оказался каменный выступ на манер стола. Зрители даже не успели обменяться мнениями о странном начале спектакля, как тут же раздался выворачивающий душу скрежет. Где-то на уровне ослепляющих софит показалось огромное лезвие. Поэт развернулся к зрителям лицом и, развернув свёрток бумаги, начал громким, слегка срывающимся от волнения голосом читать. Каждое произнесённое им слово тонуло во множестве голосах. Видя столь ярое сопротивление толпы хоть что-то слушать, он начал читать ещё громче. Как ни странно, зрители начали утихать, а под конец его речи сидели, не произнося ни слова. Словно кто-то вырвал из них последнее дыхание. Дрожащими пальцами, Поэт скрутил бумагу и, повернувшись уже в который раз к залу спиной, пошёл к каменной плите. Подойдя к ней ближе, он, поцеловав кончики пальцев, прикоснулся к холодному камню, словно прося за что-то прощение. «Прости меня, моя душа». Поэт лёг на спину, и огромное лезвие начало качаться, медленно опускаясь вниз. Заиграла музыка. Отдалённо был слышен чей-то плач. Спектакль смерти начался. Калейдоскоп чувств в последние минуты жизни завертелся в замысловатые узоры.

1 акт. Bye Bye Beautiful. Злость. Разочарование. Внутри что-то обрывается от осознания одного – всё скоро кончится. Внутри демоны рвут сердце на части, отчего находит лёгкое безумие, истеричное желание, чтобы поскорее бы пришёл конец. Удовольствие напополам с жгущим душу проклятием. Крик отчаяния. Крик повергнутого сердца.

2 акт. Amaranth. Но боль уходит. Постепенно, мелкими толчками. Внутри словно что-то распускается. Душе нанесено ранение, но из этой раны льётся рудник кристально-чистой радости. Словно больше нет этой гнетущей опасности… Опасности? Но разве это опасность?... Лезвия почти невидно из-за слёз. Слёз, очищающих душу. Смех спасения. Смех залечивающихся ран.

3 акт. Candence Of Her Last Breath. Ощущение какой-то внеземной одухотворённости. Разорванная в клочья душа стремится вновь объединиться с музой в чистом удовольствие. Сыграть то, что ещё не сыграно, написать то, что ещё никем не написано… Познать красоту во всех её проявлениях, ища её там, где кончается свет. Вздохнуть жизнь в необъятное. Вдохнуть жизнь в самого себя.

4 акт. Master Passion Greed. Но истошный скрежет железа приводит в чувства. Свет куда-то пропадает. Старые раны взывают к мести. Ненависть льётся в кровь, словно парализующий яд. Внутри всё горит адским пламенем. Дыхание становится учащённым, оно постоянно срывается на хрип. Вопль проклятий. Вопль мучающейся в агонии души.

5 акт. Eva. Но и огонь не может гореть вечно. Даже если он хлещет по венам раскалёнными прутьями. Ожоги слишком глубоки, чтобы что-то с ними сделать. Слишком глубоки, чтобы залечить. Их можно только спрятать глубоко в себе под грузом собственных сомнений. Слёзы печали. Слёзы искалеченной души.

6 акт. Sahara. Жажда. Что-то раздирает горло. Крик о помощи. Не хочется больше боли. Почему-то смерть кажется уже не такой спасительной. Наоборот – кажется, что самая страшная боль как раз и заключена в ней. Но кричать нельзя. Невозможно. Остаётся слушать эти крики внутри себя. Стон о свободе. Стон рвущейся наружу жизни.

7 акт. Whoever Brings The Night. Истерика. Самая настоящая, злая, превращающая тебя в заложника своих эмоций истерика. Жар, но не это важно. Так ли важна болезнь тела, когда каждый лоскуток твоей души подполён каким-то истеричным огнём. Именно в такие минуты на вопрос «Безумен ли я?» всегда можно получить утвердительный ответ, ибо если это не безумие, то всё остальное – лишь иллюзия. Смех безумия. Смех, превращающий тебя в слепца.

8 акт. For The Heart I Once Had. Горечь. Спасительный полуобморок пропал. Теперь ты ясно понимаешь, чего ты теперь лишаешься с падением лезвия. Но самое главное – не то, что ты мог бы сделать. Нет, самое страшное оказалось – это сожаление о том, что ты уже потерял. То, что ты оставил где-то по дороги жизни. Тогда ты не жалел об этом, но теперь – пришла пора вспоминать. Вспомнить всё, что ты любил и потерял, вея вечную войну с жизнью. Тихое дыхание. Дыхание холодного прошлого.

9 акт. The Islander. Но и в прошлом есть что-то хорошее. Чьи-то лица, чьи-то тёплые слова. Первые чувства, первые слова, первые строки… Прекрасный сон, который бы хотелось смотреть вечно. Страх перед смертью пропал. Осталась просто меланхолия, приятный холодок по ожогам души. Тихий смех. Смех спокойного принятия того, что будет.

10 акт. Last Of The Wilds. Эйфория. Как оказывается приятно вспоминать свои мелкие грешки? Даже в этом умудряешься находить что-то прекрасное. Опьянение, как от первого поцелуя. Громкий смех наслаждения. Смех о том, что ты ни о чём уже не жалеешь.

11 акт. 7 Days To The Wolves. Настороженность. Скоро. Уже совсем скоро будет конец. Быстрый взгляд на опускающееся лезвие. Всё тело сжато, как пружина. Успеть бы произнести последнее «прощай». Успеть бы…

12 акт. Meadows Of Heaven. Боли больше нет. Есть только дом. Есть только тепло и свет. Свет, льющийся из ниоткуда. Спасибо…

Лезвие само распределило это время, упав на каменную плиту. Хруст переломанных костей. Кровь медленно стекает с каменной плиты. Чьи-то крики, чьи-то уничижающие смешки. Занавес медленно закрывается. Красный бархат удачно сливается с разбегающейся во все стороны лужей крови.

Спустя какое-то время на сцену выходит Поэт, спокойно ступая по луже собственной крови, словно ничего этого не было. Только отвратительный шрам на шее, как клеймо, напоминает о минувшей трагедии. Он стеснительно улыбается, но, увидев окаменевшие лица зрителей, опускает голову. Некоторое время стоит тишина. Поэт поднимает голову и, держа в руках откуда-то взявшееся перо, прикладывает его к сердцу и кланяется. Сопровождаемый всё той же тишиной, он уходит.

Поэт умер. Умер, чтобы возродиться вновь из пепла своих стихов. Новая Эра объявляется открытой.