Знакомство с
Алланом Петтерссоном начал с седьмой симфонии. В качестве довеска ещё и одиннадцатую поставил, но слушал её уже сквозь полудрёму и, если честно, не вникал во все переплетения. Вещь чрезвычайно комплексная, требующая максимум концентрации от слушателя, чем я в три часа ночи похвастать не мог. А вот 7-я - достаточно строгая и сдержанная в выразительных средствах; несколько простых тем, получающих сквозное развитие на всём протяжении, да и гармонически она не настолько запутанная. И эта сдержанность оказывает своё влияние на выразительность симфонии. Собственно, это даже не симфонии вовсе, поскольку Аллан игнорирует в них буквально все принципы тематического и структурного развития материала - не потому, что он какой-то "маргинал из авангардов", а из-за того, что его звуковое мышление не ложится в лекала и мерки. Если подбирать аналогии из рок-музыки
(упаси б-г), то чем-то похоже на пост-рок с его цикличными повторениями темы, приводящими от одного взрывного крещендо к ещё более сильному, а затем к затуханию. Хотя у Петтерссона все симфонии имеет смысл рассматривать как цикл, или даже одно масштабное произведение, где из части в часть переходят и трансформируются какие-то отдельные элементы, мотивы.
Я думал, что уже наслушался столько мрачного академа, что меня тут ничем не взять. Вот только Петтерссон не просто всего лишь мрачен - его образы настолько просты и доходчивы, что остаётся лишь согласить принять удар под дых. Никакого всклоченного надрыва Шнитке, громыхающе-угрожающих эпизодов в духе Пендерецки и подобных "спецэффектов". Несмотря на преемственность к Новейшей музыке - ни звука во славу эклектики. Вопреки преемственности к позднему романтизму у Петтерссона всё предельно сдержанно, минималистично - и такой подход, надо сказать, усиливает драматизм 7-й до предела. Хотя гротеск присутствует, но он изначально, как мне кажется, есть в любом произведении, меняющим в понятии "человек это целый мир" масштабы - от микромира под микроскопом до Вселенной, которую невозможно объять. У Петтерссона ты не наблюдатель, а участник событий этого мира. Лишь иногда прорываются моменты, похожие на счастье или, скорее, на отчаянное стремление к нему. А когда уже нет сил для борьбы, то монотонным повторением одной и той же фразы пульсируют те остатки воли к жизни, которая всё же не была до конца сломлена потрясением - не была сломлен, чтобы снова подвергнуться удару судьбы.
Подобными произведениями можно восхищаться всю жизнь, но
полюбить?.. "Полюбить" означает "принять", но я не готов принять
столько чужой боли. Наверное, я пока что в своём уме, если в прослушивании не спроецировал
это на себя. Никогда не поверил бы, если бы не услышал, чтобы кто-либо вкладывал в музыку настолько невероятно много отчаяния и страха от берущей в тиски удушающей невозможности сопротивляться каким-то чудовищным силам, которые настолько больше любого из нас, что достигают космической необъятности.
Новая тема
Ответить
Добавлено: