Цитата:

Что у нас уже есть? У нас есть на 100% фальсифицируемые выборы

Цитата:

у нас есть тотальное засилье бюрократии и гос аппарата, в том числе ментов (сами написали о том что их у нас больше армии), чья коррупция считается чем-то само собой разумеющемся- вроде прибавки к зараплате. У нас имеется корпоративная модель экономики где весь крупный бизнес прямо контролируется властями и в руках людей лично лояльных правителю.

Цитата:

Так же у нас имеется море урапатриотической риторики

Цитата:

У нас уже имеются политзаключённые, пусть о них мало кто знает, но они есть.

Цитата:

У нас давно нет свободного телевидения

Цитата:

Судя по всему цивилизацию ждет еще невиданная в истории глобальная провокация: жертв новейшей узурпации (криминальных приватизаций и ростовщичества, социальных и геополитических огораживаний, лишающих целые народы доступа к ресурсам и развитию) станут провоцировать на бунт, с тем чтобы, подавив его, получить полноценную диктатуру, позволяющую авангарду не церемониться в отношениях с национальной и мировой периферией. Эта модель грядущего мирового сценария сегодня апробируется в России.

Новый либеральный авангард, посаженный во власть в России с подачи победителей в "холодной войне", на удивление быстро промотал капитал демократической идеологии. Если для дискредитации коммунизма в России понадобилось 70 лет, то для дискредитации либерализма хватило и 7. Деятели либерального авангарда чрезвычайно быстро из демагогов либерализма превратились в открытых узурпаторов-насильников, не скрывающих презрения и ненависти к "этому народу". Но известный закон социальной организации гласит: там, где иссяк потенциал убеждения, в права вступает принуждение.

Чем меньше шансов у нашего либерального авангарда победить на предстоящих в 2000 году выборах, тем выше его заинтересованность в использовании прямого насилия и террора. Но по опыту большевизма наши современные западники знают: ту безраздельную, "опирающуюся не на закон, а прямо и непосредственно на насилие" (Ленин) власть, которую им сегодня необходимо заполучить, невозможно установить в нормальной цивилизованной атмосфере. Такая власть устанавливается лишь в атмосфере всеобщего страха, ненависти и провокаций, куется в горниле люциферовых страстей.

Стоит, следовательно, задача создать такую атмосферу, вызвать соответствующие страсти. Технология создания беспредельной власти, если она прямо не вырастает из живых монархических традиций, требует спровоцированной гражданской войны. Современные "железные диктатуры", лишенные естественных социокультурных оснований, куются только в атмосфере гражданской войны, и если либеральный авангард чувствует, что без "железной диктатуры" ему не продержаться, он станет всеми силами подстрекать к такой войне.

Это прямо подтверждает стилистика его поведения. Демагогический стиль выспренних лозунгов, демонстративных (хотя бы и ничтожных по существу) уступок другой стороне, готовность к компромиссам сегодня явно сменяется демонстративно-вызывающей наглостью в духе лозунга "победитель получает все". Это можно себе позволить лишь при условии, что гражданской войны ждут, что к ней уже подготовились и уверены в своей победе.

Не следует думать, что тоталитаризм — имманентный продукт определенных идеологий. Скорее он является результатом стратегий партии меньшинства в условиях, когда она не готова отдавать власть, несмотря на недвусмысленный вердикт избирателей. Большевики стали тоталитарной партией, когда проиграли выборы в Учредительное собрание. Наши либералы становятся тоталитарной партией в предчувствии неминуемого поражения на выборах, которое пресловутый авангард вполне заслужил своими злосчастными реформами, настоящее имя которым — национальная катастрофа.

Здесь обнаруживается парадоксальная легкость превращения партии демократов в партию диктаторов. Демократическая стратегия состоит в том, чтобы снискать доверие и любовь избирателей. Партия, которая решила, что ей это уже не по силам, тотчас же приступает к другой стратегии: разжиганию всеобщей подозрительности и ненависти. В этом смысле время позднего модерна летит с ураганной скоростью: еще в 1996 году правящие демократы использовали демократическую стратегию завоевания любви — сегодня они преступили к диктаторской стратегии разжигания ненависти.

Первая стратегия положительна по содержанию: она состоит в наращивании собственного электорального потенциала. Вторая — отрицательна: суть ее состоит в разрушении электорального потенциала противника, которого погружают в атмосферу политических провокаций и стремятся еще до выборов вывести из игры, поставить под запрет. Именно этот метод применяется в отношении самого опасного политического соперника — КПРФ.

Но нам не следует думать, что мы здесь имеем дело с какой-то экзотической национальной чертой, с рецидивами тоталитарного мышления. Если бы это было так, то естественно было бы ожидать, что к подобным рецидивам особую склонность проявит КПРФ как наследница старой КПСС. На деле мы видим нечто прямо противоположное: сегодня коммунисты прямо заинтересованы в честных демократических выборах, тогда как власть предержащие демократы — в их отмене под любым предлогом. Следовательно, тоталитаризм — не столько продукт идейного и культурного наследия, расставание с которым является формационным, то есть исторически окончательным достижением демократической Современности, сколько система технологий, способная подкупить своей эффективностью не одних только коммунистов и фашистов.

Наш прогноз состоит в том, что мир находится накануне нового тоталитаризма, носителем которого на этот раз явится новый либеральный авангард, на глазах превращающийся в партию привилегированного меньшинства, разочаровавшуюся в большинстве, в его способности приобщиться к универсалиям демократии и рынка. Но универсалии, к которым большинство не может приобщиться, теряют характер универсалий, становясь эзотерическими ценностями (немногих, слишком немногих).

Цитата:

"Никто ничего не знает конкретно", но сплетничать по углам, как бабки на скамейках - каждый горазд.

Цитата:

Истинной датой гибели Советского Союза Гайдар считает 13 сентября 1983 года, когда Саудовская Аравия и другие арабские нефтедобывающие страны, испугавшись советского вторжения в Афганистан, отказались сдерживать цены на нефть путем сокращения добычи. Цены тут же упали в 5 раз, добыча нефти в мире выросла в 3, 5 раза, а история СССР была закончена.

Цитата:

О. РОМАНОВА: В 91-м, да.
Е. ГАЙДАР: А в 91-м я бы ничего по-другому не сделал.
О. РОМАНОВА: 92-й? Отлично.
Е. ГАЙДАР: И в 92-м бы ничего по-другому не сделал. Ну, разве что, по технике. Естественно была совершена масса технических ошибок, связанных с тем, что еще не было накоплено знания, которое сегодня стоит за нами. Многое, обладая такими знаниями, опытом можно было сделать более грамотно. Но если вы спросите меня, изменилась ли бы от этого всерьез экономическая история и то положение, в котором мы сегодня находимся, я отвечу - нет. Можно ли было что-нибудь сделать иначе в 85-м году? Да, очень много. Когда началось резкое, шестикратное падение цен на нефть в стране, которая в колоссальной степени, по всему - по состоянию потребительского рынка, снабжению населения продовольствием, платежному балансу, бюджету, финансам, устойчивости денежной системы - зависела от этих цен, необходимо было сразу начать адаптировать к этому и экономику, и общество.

Цитата:

Это ему пришлось разбираться с хаосом, который последовал за четырехкратным падением цен на нефть 1985-86 года и тем временем, когда выяснилось, что больше никто в долг Советскому Союзу ничего на коммерческих основах давать не собирается.

Цитата:

Демократия - это тоже политическая технология, используемая в интересах достижения геополитического лидерства в мире. Гораздо лучше использовать наш русский термин - Соборность. А термин толерантность (терпимость) уже сам по себе противопоставляет людей друг другу. С моей точки зрения, в России вместо него следует использовать термины - Уважение к другим, а не терпимость к другим. То есть сам термин - толерантность - необходимо заменить.

Цитата:

Современный Либерализм - это информационная манипулятивная технология обеспечения интересов глобального управления ТНК государствами и народами в мире.

Цитата:

Либеральная идеология современности характеризуется следующими основными признаками, отмеченными Александром Панариным:
1. Апокалиптика конца истории: либеральное добро борется и побеждает в последней схватке. Психология последнего боя и последнего шанса (но с неизбежной победой). Сплошной парад победителей и насмешливо-пренебрежительное отношение к поверженному противнику. В последнем бою – последнее сверхусилие требует авантюристических решений. Своеобразный «либеральный джихад».
2. Формационный образец американского общества как мечта человечества, идеологизация американского общества. Люди другой формации ставятся под сомнение по части принадлежности роду человеческому. Неспособность к диалогу.
3. Подмена действительности подтасовками и приписками. Пафос победы над действительностью требует ненависти, неприятия этой действительности.
Либерализм становится фундаменталистской догмой с варварским замыслом под покровом гуманистической риторики. «Нынешняя либеральная репрессия, идеологическая по форму, не чреватая реальным геноцидом по содержанию, ничем не уступает по своей ожесточенности и нетерпимости бывшей большевистской репрессии, ибо преследует цель тотального искоренения носителей альтернативных смыслов и заданий» (с. 73). При этом способ апологетики в коммунистической идеологии был более содержательным и интеллектуально рафинированным, пролетарий – выше взбесившегося потребителя. Если коммунизм готов был отринуть предшествующую культуру, но принять ее в «снятом» виде, то либерализм берет в идеологии принцип «выжженной земли». Не приемлет либерализм и никакого политического диалога.
.....
Горячечность протестного самосознания части советской интеллигенции носила явно марксистский источник, обращаясь к надеждам, что передел собственности даст иное качество жизни. Узость мировоззрения, заявившего под прессом тупой коммунистической пропаганды, была легко использована авантюристами государственного переворота для насаждения мечтаний о быстрых переменах в материальном положении граждан.Потребительский человек не простил Советскому Союзу проигранного экономического соревнования и перечеркнул историю, культуру и мораль – все веками выношенные ценности. Теперь либералами потребительско-гедонистическое сознание выдается за особую «рационализацию». Иначе говоря, либеральный рационализм требует устранения всего, что жертвенно, воодушевлено, морально взволновано. Бесстрастность (на самом же деле теплохладность) должна стать оправданием отказу от традиционных норм морали и подмену их нигилистической страстностью. Отсюда стремление к нарушению прежних норм поведения и введение в обиход прежде нелегальных образцов (любовь к аномалиям и извращениям).
Либеральная пропаганда формирует брезгливо-опасливое отношение к жертвенному, альтруистическому и аскетическому сознаниюЕсли марксизм оставляет неясным вопрос о том, буржуазия ли как субъект побуждает людей сводить все высшие мотивы к корысти или такова правда о человеке, то либерализм (с легкой руки Фрейда) однозначно вводит в правило презумпцию недоверия к любым высоким и чистым помыслам, обнаруживая по культурными напластованиями «истинные» мотивы – инстинкт, в котором стяжательство и сексуальность занимают ведущее место.. Причем либералы именно этот «подтекст» стремятся освободить от каких-либо ограничений обычаем и традицией. Коллективное бессознательное, согласно замыслам либерала, должно быть уничтожено. Сам же человек должен быть охвачен совершенно бесстыдным индивидуальным рационализмом в сочетании со столь же бесстыдным инстинктом личного удовольствия.
Специалисты отмечают точное совпадение структуры ценностей преступной личности со структурой ценностей потребительской личности. Отличие гедониста от преступника состоит не в наборе потребностей и мотиваций, а лишь в нерешительности. Преступный произвол является тайной или явной мечтой гедониста, преступник становится его культурным героем. Отсюда включение гедонистов в любые театрализованные потрясения (вроде украинского «оранжизма») и готовность на любые преступления против традиционной личности и традиционной морали. Духовность уступает место даже не телесности, а фиктивности – информационному постмодернистскому наркозу. Вытесняются духовные практики, затем – телесные. Остается только ощущение, бесплодная чувственность. Личность, способная быть наедине с Богом, заменяется персоной, жаждущей быть наедине с вещью, а то и с собственной чувственностью, иллюзией, виртуальностью.
Страстная зависть к более высокому потребительскому стандарту ведет к суррогатному потреблению символов – даже не вещей и услуг. Одновременно образуется ненависть к непотребительской личности, лишенной этой наркотической зависимости.
.....
Буржуа-протестант, крепко поставивший на ноги общество раннего капитализма и в целом воспроизводивший полисный характер демократии (кстати, достаточно ясно выраженный в произведениях отцов-основателей американской Конституции), под влиянием идей Просвещения быстро довел демократию до вырожденных форм, в которых гражданин допускается до политики только в момент выборов, да и на выборах подвергается бессовестной психологической обработке. В выработке политических решений современной буржуазной демократии участвует ничтожное меньшинство – владельцы чудовищной манипулятивной машины, убивающей суверенитет личности, суверенитет гражданской общины, национальный суверенитет.
........
Если касаться специфики России, то либерализм опасен реабилитацией советского строя, в определенный период демонстрировавшего куда более эффективную экономику и организацию общественной жизни. Вместе с тем, такая реабилитация, чреватая реваншем советского человека, может увести Россию в новый тупик, на тот путь развития, который уже был исчерпан. В этом смысле тексты Панарина полезны только во всем их объеме, включающем мысли о русской Традиции, в которой Просвещение и советские достижения лишь отдельные элементы, которые Традиция очищает от всего лишнего.
Доминантным типом и образцом среди либералов стал человек досуга, отвоевавший у общества время и ресурсы для удовлетворения своих гедонистических похотей. Следствием может быть только деиндустриализация экономики, которая пока скрадывается информационным предпринимательством и финансовыми изобретениями, но неизбежно приведет экономику к краху, как только будет подорвана жизнеспособность физической экономики. Поэтому перед обществом, намеренным выжить, стоит проблема цензурирования устремлений человека досуга, а значит – политического подавления либеральной идеологии.
Либеральное одичание означает, помимо всего прочего, почти ритуальное умерщвление культурных, военных, политических героев. Тотальная дегероизация либерального общества (с «концом истории» герои отказываются лишними) наступает естественное размягчение государственности – внешняя воля, понуждающая блуждающие интересы отдельных персон, ослабевает, обособление частных эгоизмов подготовляет крах цивилизации – войну всех против всех.

Цитата:

Доминантным типом и образцом среди либералов стал человек досуга, отвоевавший у общества время и ресурсы для удовлетворения своих гедонистических похотей.

Цитата:

Ещё чуть чуть, ещё пару лет и я смогу бросить работу я надеюсь и заниматься только саморазвитием.

Цитата:

...Я изучала Советский Союз, я посетила Советский Союз, будучи аспиранткой (не хочу признаваться, но это было еще в 1979 году, когда Леонид Брежнев был Генеральным Секретарем Коммунистической партии Советского Союза). Генеральный Секретарь Коммунистической Партии Советского Союза, если он еще существует, и, я догадываюсь, он существует, это не тот, чье имя вы или я можем назвать сегодня. Это указывает на то, как далеко ушла от тех времен Россия. ...

Цитата:

Россия не Америка и почему- об этом книга написана (А. Паршев если не ошибаюсь). Мы вобще никогда не будем жить как они. И смотреть на них это бесплодная мечта. Это всё равно что завидовать человеку выигравшему в лотерею- ему просто повезло по жизни.
Мы находимся в совершенно других условиях. И доктрина либерализма доказала свою губительность для русского народа и государственности.

Ergil писал(а):

политическая философия, в основе которой лежит запрет на «агрессивное насилие», то есть запрет на применение силы или угрозы к другому лицу, или его имуществу, вопреки воле этого лица. Запрет на агрессивное насилие является правовым, а не этическим. Другими словами, либертарианство подразумевает, что нарушения данного запрета должны преследоваться в судебном порядке.