Максим Иванович,

Цитата:

Никогда теория не заменит опыт

А какой опыт есть у тебя в чтении литературы вроде Ошо или разбор биографий подобных людей?
Биография Грабового
Закончил мехмат Ташкентского универстета, потом устроился конструктором в бюро общего машиностроения. А потом....
Утверждал, что умеет воскрешать людей, телепортироваться, вылечивать СПИД и рак любой степени, а также диагностировать неполадки в электронном оборудовании на расстоянии. Приговорен к 8 годам лишения свободы по статье 159 УК РФ «мошенничество»[1]. Получил широкую известность тем, что, по сообщениям различных источников, обещал родственникам погибших в ходе бесланского теракта воскресить погибших за деньги[2].
Из Википедии....

Я увлеклась Альбером Камю.
Он воистину творит с моей головой что-то невообразимое.
Я еще не читала писателей, которые могут так озадачить и оставить ни с чем как он, и в то же время дать что-то более важное - повод для размышлений, стимул для работы и для жизни.

Товарищи Хемингуисты ( а именно, товарищ Вишмастер и товарищ Королева Хаоса ), практически крик души.
Объясните , в чем таки соль его книжек?
Ибо в третий раз перечитывать не хочется, а понять хочется.

Lola di Pjanca, а что ты у него прочла?

PS Вот ведь, такое интересное обсуждение намечается, а мне через час уезжать в отпуск %)

Wishmaster, "По ком звонит колокол", "Старик и море", "Прощай, оружие".
Я уже писала в бложеке, что не то чтобы совсем не пошлО, просто вызвало , пардон, недоумение.
Неужели вот это вот и есть тот самый Хемингуэй, от которого штырится добрая половина всего прогрессивного человечества?
ИМХО, слищком занудно, растянуто, ни к месту перенасыщенно диалогами и всякими мелкими деталями. ( Например, в "По ком звонит колокол" мост взорвали только в конце, а до этого - триста страниц непрерывного трепа. )

судя по тому, как тут многими любим Хемингуэй, о том, что он не произвёл впечатления, лучше было бы не упоминать)) но раз такое дело, поддержу меньшинство в лице Lola di Pjanca.
скажу, что я прочла его "Праздник, который всегда с тобой", и этого оказалось достаточным, чтобы читать его больше не хотелось. по крайней мере в ближайшее время.
если говорить о теме "потерянного поколения", то тут мне намного ближе, например, Ремарк, чем Хемингуэй.

в таких ситуациях, имхо, одно из двух - либо стОит перечитать книгу и попытаться понять автора позже, либо автор просто "не ваш", и вряд ли у вас вообще что-нибудь получится.

еще хотелось бы поинтересоваться у форумчан, читал ли кто-нибудь Милана Кундеру, и если да, то какие остались впечатления.
я только что прочла его "Невыносимую легкость бытия", и надо сказать, чувства после прочтения остались невыносимо противоречивые.
написано очень откровенно, местами даже грубовато, но в то же время тонко и легко.
в итоге - скорее понравилось, чем нет.
также планирую посмотреть экранизацию.

night_nymph, я читала (по порядку, в обратной хронологии) "Бессмертие", "Невыносимую легкость бытия" и "Вальс на прощание". Затем решила взять тайм-аут. Кундера подкупает интересными, тонко подмеченными моментами, отдельной мыслью может перевернуть с ног на голову, может настолько поразить в отдельном абзаце, что, собственно, в этом-то его вся соль. Вариации и неожиданные ходы, пожалуй, в любом из лучших его произведений, навсегда сделают первую из прочитанных книг автора самой любимой - из-за новизны, необычности. Единственное - к его очень легкой манере привыкаешь, это приедается, и ритмика автора втягивать читателей в водоворот своего письма постепенно становится заученным танцем. Мне очень понравилась одна характеристика из отзыва на "Вальс на прощание", "Первая книга Кундеры потрясает. Вторая оставляет приятное впечатление. Третья наскучивает. Эту книгу можно прочитать второй". Это на 100% верно, поэтому в данном случае лично для меня с превосходством "Бессмертия" не сравнится ни одно последующее произведение Кундеры, но выжданное время, надеюсь, поможет хотя бы не разочароваться в оставшихся непрочитанных произведениях. А так... в его книжках есть много чего полезного. Просто начиная с 30-й страницы ждешь с нетерпением, когда появится следующий небольшой "перлышек" (в хорошем смысле слова). Я охотилась за отдельными цитатами.

Если что, от Хемингуэя никаких ахов, охов и восторгов у меня тоже не было испытано. Но знаю, почему.

Маятник Фуко
Отличная антитеза унылому Дэну Брауну с его унылым "Кодом" и прочими. Но.. Как бы это... Эко в своём стиле. Та ещё "мозготряска", особенно в неудачном переводе с кучей громоздких конструкций. Без знания истории европейского христианства лучше даже не пытаться. Хорошо хоть, что живём в век Интернета...

Сижу читаю "Ведьмака" с преогромным удовольствием! Надо будет найти сериал, снятый по книге.

Estelle, жутенькая вещь. Не рекомендую к просмотру.

Дал второй шанс Алхимику Коэльо. И снова лицо при прочтении периодически кривилось и морщилось. Настолько банальная, пафосная, до кучи написанная довольно примитивным языком книга, что я уже второй раз задаюсь вопросом - что же там такого гениального, что толпы фанатов сходят с ума от восторга? Да, можно сказать, что Коэльо пытается донести до читателя простые истины, аккуратно завернутые в форму притчи. Истины, которые помогут человеку найти свой путь в жизни и обрести счастье. И это в каком то смысле будет правдой.
Но "дважды два четыре" проходят в младших классах, а "Алхимиком" восхищаются взрослые и даже очень взрослые люди. Вот что удивляет-то.

Любителям Коэльо вопрос: есть ли у автора произведения, которые смогли бы изменить мое отношение к его творчеству?

Insider писал(а):

Дал второй шанс Алхимику Коэльо.

Не такое уж и объемное произведение, чтобы бросать читать и делать это через силу.

Insider писал(а):

есть ли у автора произведения, которые смогли бы изменить мое отношение к его творчеству?

Ну можно конечно посоветовать популярную "Вероника решает умереть", но у него мне еще нравятся Дневник мага, Одиннадцать минут, Пятая гора и Рождественская сказка.

а я решила прочесть "Улисса" Джеймса Джойса, и даже взяла его в библиотеке. я конечно знала, что произведение большое, но чтобы настолько.. еще раздумываю, начинать ли читать сейчас. если начну, победит либо сессия, либо Улисс))

из последнего прочитанного - Джейн Эйр. впечатлил характер девушки - он поразительно силён, при чем порой даже слишком. но подобные персонажи всегда вдохновляют и вселяют силы к жизни.

night_nymph, Улисса не начинай. Его нет смысла читать без комментариев, а с комментариями у тебя на это уйдет целое лето ) лучше сдай сессию, а потом уже Джойса открывай )
Я тоже не стала пока за него браться.

Lola di Pjanca писал(а):

Товарищи Хемингуисты ( а именно, товарищ Вишмастер и товарищ Королева Хаоса ), практически крик души.
Объясните , в чем таки соль его книжек?

Я так долго обдумывала ответ на этот вопрос, что даже успела прочитать две хенимгуэевские книжки но, если по-честному, ответа так и не нашла. Мне кажется, совершенно бесполезно пытаться объяснить, чем он хорош - такого не бывает, чтобы можно было сказать: "Ну что же ты, вот же в чем прикол!" - и человек сказал: "Ааа, точняк, теперь я понял! Крутые у него книжки". Как бы пошло это ни звучало, бывает, что писатель просто "не твой". Не совпадает настроение, мировосприятие, какая-то внутренняя идеология - и все, книги уже проходят мимо тебя, и все их объективные достоинства для тебя незаметны, или заметны, но бесполезны - потому что какая-то внутренняя частота автора не совпадает, не резонирует с твоей внутренней частотой. Например, Людмила Улицкая - далеко не самый лучший, не самый талантливый писатель. Она не умеет выстраивать композицию, особенно на больших формах (в рассказах справляется, а в романах нет), она жутко однообразна, у нее куча ненужных, висящих персонажей, переизбыток деталей, еврейский вопрос лезет откуда надо и откуда не надо, и т.д. и т.п., но при все этом я очень люблю ее книги и отношу ее к любимым авторам. Она безусловно "мой" писатель, меня прет ее неудержимая любовь к людям, даже не так - жажда к людям, ее способность заглатывать людей целиком, с их бесконечными историями - и я этой ее жажде немного завидую, потому что в меня такое количество людей никогда не помещалось и не поместится... Я немного ушла от темы, но смысл в том, что если автор читателю близок внутренне, то читатель закрывает глаза на недостатки книги, если же неблизок - никакое принятие фактических, объективных достоинств ту не поможет... Опять же, к примеру - я хорошо понимаю, что Павич - гениальный писатель, четко вижу, в чем его гениальность, но меня, по-простому говоря, не прет - я не получаю от его книг того, что в них заложено, вся его прелесть - она не для меня, она для тех, кто понимает и чувствует. Поэтому, Lola di Pjanca, если Хемингуэй тебе не зашел - не думаю, что стоит перечитывать и пытаться понять, почему же он не зашел и как сделать, чтоб зашел наконец. Можно его отложить и вернуться через какое-то время - не с той точки зрения, что мол ты сейчас йуна слишком для его книг - а просто, может, через какое-то время обстоятельства так сложатся, что Хэм придется "в строку"..

Насчет того, что "все тащатся, а я не понимааааю!" - это совершенно нормально. Во-первых, никакие все не тащатся. Хемингуэй - модный писатель, это да, его вроде как все любят, но любят примерно как "Пинк Флойд". Кого ни спроси - все любят "Пинк Флойд"! У всех есть как минимум "Стена" в фонотеке! А попросишь назвать любимые песни - получишь максимум "эээ... ви донт нид но эдюкейшн...". Все любят "Пикн Флойд", но мало кто слушает. Хамингуэя, как и флойдов, любить легко и приятно, они не столько единицы, сколько символы. Хемингуэй - символ свободы и суровой, мужественной романтики. Море, яхты, коррида, освободительная война, Африка, Париж, Испания, Куба - такое кратенькое облако тэгов хемингуэевского творчества, и каждый из этих образов уже дышит романтикой... Да у него сама фамилия и то романтическая какая! А портрет в свитере грубой вязки! Хемингуэй был дико популярен в России в шестидесятых годах, в любом подъезде высокой культуры быта доме, обитатели которого считали себя людьми интеллигентными, в обязательнейшем порядке были его книги, и это было объяснимо - в его книгах не только был ветер свободы, не только огромное количество небывалой для советского человека экзотики, но и понятия мужества, чести, идеалов, в конце концов - и при этом не захватанные, не залапанные партией, режимом, понятия в их исконных значениях, которые к тому времени в Союзе уже как-то затерлись, истрепались... К середине семидесятых мода эта понемногу сошла на нет - Довлатов в в заметке "Папа и блудные дети" объясняет это тем, что для нового поколения Хемингуэй был слишком прост и даже инфантилен, что их тянуло на более сложную литературу и влекли скорее философско-духовные искания, поэтому место Хемингуэя заняли Кафка, Соловьев, Бердяев.. Не знаю, так ли это, насчет высоких духовных запросов наших соотечественников - мне кажется, мода на то и мода, чтобы проходить; в конце концов, хиппи тоже остались в шестидесятых. И потом, будем откровенны, наверняка большая часть наших сограждан, под влияние моды затарившаяся книгами папы Хэма, слегка подобломалась и совем не получили от книг ожидаемого. Названия-то какие многообещающие: "Прощай, оружие!" - ждешь такой роман-манифест про то, что война - зло, а что получаешь? Какой-то непонятный мужик влюбился в телочку, дезертировал под такое дело из армии, и полкниги они с телочкой в Швейцарии едят булочки и пьют пиво. Это какое-то "Здравствуй, цирроз!", а не "Прощай, оружие!". А "За рекой, в тени деревьев"? Ждешь как-то реку, деревья, тень, в конце концов, а там что? Опять же какой-то старый пень влюбился в молодую свистушку, большую часть книги они с ней то обедают, то ужинают, и она постоянно несет какую-то чушь. А "Опасное лето"? От названия прямо холодок по спине! (зря его что ли "Мельница" прикарманила - они по части названий как сороки, все блестящее тащуть). А на деле? Тут коррида, там коррида, опять коррида, снова коррида, и никто даже не умер, никакого кровавого месива. Ну и так далее.
Действительно, хемингуэевские книжки кажутся жидковатыми, в них по сути ничего или почти ничего не происходит - и все же (тут мы наконец подходим к цели поста, ура! никто уже и не надеялся) они гениальны. Гениальны чем и почему? Не буду озвучивать точку зрения критиков и прочих литературоведов, буду говорить от себя. Гениальны тем, что являются отражением жизни - именно отражение жизни as is лично меня в литературе привлекает больше всего - во-первых, потому что это безумно трудно - перенести жизнь на бумагу так, чтобы она осталась жизнью; художественный вымысел в этом плане гораздо проще. Как и хеминугэвские книжки, жизнь (хо-хо) небогата интересными сюжетными поворотами, не сильна по части саспенса, зато набита диалогами по самое не хочу, и диалоги эти не блещут опять же изяществом, художественностью. и наполненностью смыслом.

Цитата:

– О чем ты думаешь? – спросила она.
– Ни о чем.
– Должен же ты о чем-нибудь думать.
– Я не думаю, я просто чувствую.
– Что?
– Счастье.
– А я – голод, – сказала она. – Как, по-твоему, это нормально? Тебе тоже хочется есть после занятий любовью?
– Конечно, если заниматься как следует.
– Ты слишком опытен.
– Нет.
– Что будем делать?
– Не знаю, – сказал он. – Чего тебе хочется?
– Все равно. Если ты пойдешь ловить рыбу, я напишу письмо, а может, и два, а потом мы могли бы поплавать перед обедом.
– Чтобы проголодаться?
– Ни слова о еде. Я снова хочу есть, а мы еще даже завтрак не закончили.

- типичный хемингуэевский диалог ниачем, который, тем не менее, при всей своей ниочемности, показывает, открывает нам героев; мы видим их, они нам понятны, и понятны лучше, чем если бы нам их описали. Хемингуэй никогда не описывает и не объясняет ничего, он не описывает боль, любовь, страдание, он их показывает, и оттого они ощущаются сильнее, ярче, объемнее... В "Иметь и не иметь" Хемингуэй транслирует внутренний монолог женщины, потерявшей мужа:

Цитата:

Не знаю, думала Мария Морган, сидя в столовой у стола. Может быть, терпеть понемногу, день за днем, ночь за ночью, и тогда ничего. Хуже всего эти проклятые ночи. Если бы еще я любила наших девочек, тогда бы ничего. Но я их не люблю, наших девочек. И все-таки нужно о них подумать. Нужно найти какую-нибудь работу. Я совсем как мертвая, но, может быть, это пройдет. Да все равно. Все-таки нужно взяться за работу. Сегодня ровно неделя. Боюсь, если я нарочно буду все время думать о нем, я забуду, какой он. Это было самое страшное, когда я вдруг забыла, какое у него лицо. Нужно взяться за работу, как мне ни тяжело. Если б он оставил деньги или если б выдали награду, было бы легче, но мне бы легче не было. Первым делом нужно продать дом. Сволочи, убили его.

и через эти сбивчивые, рваные фразы транслирует читателю ее боль и ее горе так, что читатель его видит и чувствует - никакое описание того, что "Мария очень любила своего мужа и очень страдала по нему", никогда не заставит читателя прочувствовать ее утрату как свою.
Что я пытаюсь объяснить? Что в первую очередь крутость Хемингуэя в том, что он простыми словами, которыми мы пользуемся каждый день, короткими диалогами, простым воспроизведением последовательности действий героев передает мысли. чувства, эмоции, не описывая. даже не называя их... Возвращаясь к "Прощай, оружие!" - ни разу в книге не сказано "война - это плохо", но, помнится, дочитывала я ее с мыслью "какое же г*но любая война, потому что не дает нормальным людям жить нормальной жизнью" - и на мой взгляд, это офигеннейший пацифистский лозунг, по крайней мере, самый логичный.

И второе, что в творчестве Хемингуэя очень важно - это чувство прекрасного, причем прекрасного не в его высоком смысле, а прекрасного всего. Он равно получает удовольствие от картин великих мастеров в Лувре и от оливок с чесноком, от книг Достоевского и от поворота головы красивой девушки, от кружки холодного пива и от рассвета над Венецией, никак не разграничивая этих вещей, наслаждаясь ими всеми жадно, охотно, радостно. Хемингуэевское прекрасное никогда не стоит где-то отдельно от человека, как тургеневские описания природы, оно все время рядом, оно перемешано с обыденностью, как и в жизни, собственно. Кусочек из "За рекой, в тени деревьев", который у меня обычно вызывает комок в горле:

Цитата:

– У меня в багажнике лопата и цепи. Вот когда выедем из Венеции, там действительно будет о чем беспокоиться.
– А мы поедем и дальше на этой машине?
– Не знаю. Посмотрим.
– Вести такую мощную машину по хорошему шоссе – одно удовольствие. Вот я и не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось.
– Это вы молодец, Джексон. Ну а теперь бросьте переживать.
– Я не переживаю, господин полковник.
– Вот и отлично, – сказал полковник.
Сам он забыл обо всем, потому что как раз в эту минуту увидел парус, который мелькал впереди, за купой коричневых деревьев. Это был красный парус, косо и круто уходивший вниз; он медленно плыл за деревьями.
"Почему всегда сжимается сердце, когда видишь, как вдоль берега движется парус? – подумал полковник. – Почему у меня сжимается сердце, когда я вижу больших, неторопливых светлых быков? Дело, верно, в их поступи, во всем их виде, величине и окраске.
Но меня трогают и красивый крупный мул, и цепочка холеных вьючных мулов. И койот, всякий раз, когда я его вижу, и волк, который движется иначе, чем все другие звери, серый и такой уверенный в себе, гордо несущий свою тяжелую голову с недобрыми глазами".

Почему всегда сжимается сердце, когда видишь, как вдоль берега движется парус? О, сколько сразу всплывает в памяти таких вещей, от которых сжимается сердце! И в общем-то говорить о них тяжело, как тяжело и объяснить, чем хороши вышеприведенные строчки, тут или сжимается, или не сжимается, насильно не сожмешь...

И еще один момент, который мне в Хемингуэе дорог - он очень "мужской" писатель, его мир - это мир мужчин, и никто так, как он, не может описать восхищение мужчины женской красотой (точнее, не восхищение (восхищение - это плоско), а то действие, которое не мужчину оказывает женская красота), никто так, ка кон, не передаст, как может мужчина наслаждаться хорошей выпивкой; никто так, как он, не показывает, как вскипает в мужчине ярость, взбухают мускулы под рубашкой и кулак касается скулы противника; вообще никто так, как он, не описывает радость правильного, выверенного, прочувствованного каждым мускулом движения (как, например, он описывает матадоров в "Опасном лете" - видишь корриду, не видя ее)... А я, чего скрывать, люблю мужчин, и проникновение в их мир мне более чем в кайф.

Я не все сказала, что хотела, не до конца доаргументировала, что надо было, но тут и так уже адово много написано, да и потом, как я говорила в начале - бесполезно объяснять, чем писатель крут, полюбить его даже после подробнейших разъяснений вряд ли получится. Так что, дорогая Лола, думаю, я не ответила на твой вопрос, хоть и старалась .
Ну и вообще, очень хочется еще послушать точку зрения Арсения на сей счет.

Queen of chaos, Таня, УУУУЭЭЭЭЭЭ.
Спасибо за такой ответ. Я его прочла три раза и , кажется, начинаю прозревать.
Вообще я щитаю ( и это мой нескромное ИМХО ), что Танин пост нужно печать в предисловии к каждой книжке Хемингуэя, как своеобразный " ключ " для тех, кто не читл, читал, но не понял или просто имеет в коллекции, потому что модно.

З.Ы. С меня ответ чуть позже. Пока он на стадии обдумывания.

Меня Хемингуэй зацепил своей просто таки первобытной брутальностью. Я читал Прощай Оружию и По Ком Звонит Колокол в оригинале. Оба сюжета насыщены такой непосредственной брутальностью, какая наверная и была свойственна автору. Все эти сюжеты с войной и пьянством где в результате главные персонажи мрут (что в Прощай Оружию что в колоколе) это круто.

Персонажи у него не слишком яркие, местами клишированные. Зато сеттинг у него получается очень натурально и выпукло. Особенно это касается бухла. Мне прям кажется что почитав как у Хемингуэя распивают различные напитки в различных обстоятельствах, можно даже и не пробовать их самому- уже всё ясно.

Граммар Наци негодуэ - Не "Прощай оружие" а "Прощай Оружию." A Farewell To Arms.

Цитата:

И второе, что в творчестве Хемингуэя очень важно - это чувство прекрасного, причем прекрасного не в его высоком смысле, а прекрасного всего. Он равно получает удовольствие от картин великих мастеров в Лувре и от оливок с чесноком, от книг Достоевского и от поворота головы красивой девушки, от кружки холодного пива и от рассвета над Венецией, никак не разграничивая этих вещей, наслаждаясь ими всеми жадно, охотно, радостно.

Да. С этим я согласен. Особенно по части пива.

Цитата:

И еще один момент, который мне в Хемингуэе дорог - он очень "мужской" писатель, его мир - это мир мужчин, и никто так, как он, не может описать восхищение мужчины женской красотой (точнее, не восхищение (восхищение - это плоско), а то действие, которое не мужчину оказывает женская красота), никто так, ка кон, не передаст, как может мужчина наслаждаться хорошей выпивкой; никто так, как он, не показывает, как вскипает в мужчине ярость, взбухают мускулы под рубашкой и кулак касается скулы противника; вообще никто так, как он, не описывает радость правильного, выверенного, прочувствованного каждым мускулом движения (как, например, он описывает матадоров в "Опасном лете" - видишь корриду, не видя ее)... А я, чего скрывать, люблю мужчин, и проникновение в их мир мне более чем в кайф.

Тоже очень верно. Именно об этой брутальности я и говорил. Особенно мне нравится в этом смысле По Ком Звонит Колокол. Герой так сочно готовиться взрывать хренов мост. Так деловито. И потом у него всё шляпой накрывается, но его действия подчинены не средствам а цели. Это очень характерно и брутально.

А вот романтика у него выходит плоско на гране пошлости. Слишком брутально для романтики.

Мне кажется что примерно то же, но лучше сбалансированное можно прочитать у Джека Лондона. Тоже брутально, но куда сюжетней, романтика удается лучше (хоть там её не много). Не такое яркое пьянство, зато куда больше красочного мочилова и подано оно не так сыро как у Хэма, а с некой кавбойской бравадой, что доставляет. Ну и с документальностью всё отлично.

I must not fear. Fear is the mind-killer. Fear is the little-death that brings total obliteration. I will face my fear. I will permit it to pass over me and through me. And when it has gone past I will turn the inner eye to see its path. Where the fear has gone there will be nothing. Only I will remain.

Переживший немало невероятно убогих «локализаций» и всё-таки в конце своего мучительного пути обретший весьма достойный перевод первый роман гексалогии. И самый лучший в ней. Королевский аристократизм, мистицизм, религиозность, пост-техногенное будущее... Нет более уникального и, что важнее, органичного коктейля в научной фантастике. Пророческая книга, до сих пор оказывающая огромное влияние на весь жанр — его следы можно обнаружить даже в фэнтези. Почему «Дюна» уже четыре десятилетия привлекает миллионы людей? Часть секрета — в уникальной концепции романа. Часть — в атмосфере жестокого мира-пустыни, пропитанной духом Востока. Фрэнк Герберт написал действительно универсальное произведение — любой поклонник фантастики найдёт в нём что-то для себя благодаря его слоистости.

Первый слой — как крем на торте. Красиво, вкусно. Не слишком питательно? А чего ещё ожидать от украшательств? Аристократия, титулы, дворцовые интриги, пышные обеды, кровная вражда, великие жертвы во имя благополучия подданных и страшные предательства во имя собственной выгоды. Автор блестяще рассказывает приключенческую историю, не растекая при этом мыслью по древу как тот же Симмонс. Весь смак языка Герберта, который не до конца удалось передать даже Вязникову, заключается в нарочитом минимализме: предельной ясности кратких описаний, пробуждающий воображение получше многостраничных «словоизлияний»; особой холодности и отстранённости переживаний, каким-то чудом максимально полно открывающих внутренний мир и эмоции героев; сжатых, но в то же время необычайно ярких, словно лезвие острых, точных, метких визуальных образах.

"— Что в этом ящике?

— Боль.»

Яркая оболочка увлекает с первых страниц, но... «Но»? Да, с первого захода становится ясно, кто в этой истории герои, а кто антагонисты — настолько очевидны характеры и типажи центральных персонажей на стороне «красных» и «синих». Да, практически сразу становится известна судьба юного Атрейдеса. Не обманывайтесь этой внешней простотой первичного конфликта. Автор с хитрющей улыбкой намеренно раскрывает главные карты, заманивая читателя в ловушку мнимой предсказуемости сюжета не только потому, что он из тех, которым интересно не столько «что», сколько «как». За яркой, но тонкой шкуркой космической оперы он скрыл слой мякоти. Герберт в роли демиурга творит странный для столь далёкого будущего мир, в котором экономическое благополучие межзвёздной империи стало пугающе сильно зависеть от одного-единственного ресурса. И ладно бы, если это было бы топливо как в реальности, но ведь меланжа, по сути-то, ни что иное как наркотик, хоть и с полезными побочными эффектами. Дома Империи рвут друг другу глотки ради возможности управлять добычей и поставками пряности, но лишь до тех пор пока третья сила, ранее всё время остававшаяся в тени, не нарушает эту идиллию. Намёк? Сегодня, рассматривая мировую политическую обстановку, в этом уже не приходится сомневаться. Конфликт этот произрастает не только из потребительского отношения Домов к Арракису пытающихся контролировать всё, связанное с пряностью — по крайней мере, тех, что были до семьи Атрейдесов. Различны мировоззрения фрименов и чужеземцев, как различно мировосприятие людей Запада и Востока. Вся культура коренных жителей Арракиса отражает их стремление к сбережению энергии за счёт оптимизации всех действий, совершаемых ими в повседневной жизни. А вода на Арракисе имеет ценность, соизмеримую и даже превосходящую ценность меланжи для Империи. Разница здесь в том, что вода действительно необходимая субстанция, а пряность таковой не является — ведь как-то же раньше без неё обходились? Пусть пока властители миров считаю себя богами — вскоре их же сила обернётся против них.

Эпопея о песчаной планете не была бы столь обсуждаема, если бы не множество вложенных в неё идей и открытых вопросов. Мастерство Герберта опять открывается с новой стороны — все концепции раскрываются им только через поступки героев и движение сюжета, а не, как это часто бывает в НФ, через сухие теоретические выкладки, не пойми откуда возникающие посреди повествования. На протяжении всей гексалогии он постоянно размышляет о сущности человека и дальнейших путях эволюции. Но начало всем этому было положено именно в «Дюне» через рассказ о том, как юноша стал Мессией. Историю о борьбе Человека с Судьбой. Прошли десятки тысяч лет, когда человечество почти подошло к новой эволюционной ступени. Появились множество техник и школ, позволяющих человеческому телу и разуму превзойти машины прошлого. Но Человек, похоже, будет всегда смеяться, отказываться признавать эту силу и в то же время бояться и не понимать её — неумолимую власть Фатума. Этот истинно восточный фатализм пронизывает книгу, скрепляя все части истории в единое масштабное полотно. Именно поэтому Герберт изначально даёт понять роль сына герцога в этой истории. «Дюну» можно воспринимать как биографический роман, пусть и написанный в немного вольном стиле, о холодном одиночестве жизни правителя, вокруг которого плелась новая история мира, а Герберта — как историка, перемежающего собственное сочинение с цитатами из достоверных источников. И в этом свете Пауль ничуть не является типичным благородным героем-спасителем со супер-способностями. Ещё задолго до перелёта на свою новую родину он начал чувствовать, будто какая-то невидимая сила определяет его жизненный путь. С мгновения, когда он впервые вдохнул сухой и горячий воздух Арракиса, его судьба навсегда оказалась связана с судьбой фрименов — судьбой планеты. Но повёл ли сам Атрейдес за собой «вольный народ», или он был лишь катализатором предрешённых событий? Даже обретя немыслимые для человека способности, он начал ещё больше страшиться этой предопределённости, словно он — ещё одна пешка в чьих-то руках. Лишь в определённый момент перед его внутренним взором возникает «пелена», скрывающая событийный ряд, превращающая провидца в слепца. Но повлияло ли это на его дальнейшую жизнь? Почему он продолжил идти по выбранной не им дороге? Влиял ли когда-нибудь человек на ход глобальных событий по-настоящему или это лишь иллюзорность?..

Михаил Арсеньевич Кречмар - кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, охотник, журналист и писатель - очень любит называть себя профессиональным авантюристом.
С 14 лет участвовал в экспедиционных работах на Крайнем Севере, а позднее стал организатором съёмочных и коммерческих экспедиций "хоть на край Земли, хоть за край".
За 30 лет походной жизни ему пришлось пережить массу невероятных приключений, выбираться из самых запутанных ситуаций и на гребной лодке, и на вездеходе, и просто пешком преодолевать огромные пространства.
Как биолог-охотовед, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей, Михаил Кречмар изучал бурых медведей более 20 лет - на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае.
Михаил Кречмар - автор книг "Мохнатый бог", "Книга путешественника, или Дзэн-туризм", "Полосатая кошка, пятнистая кошка", "Жёсткая посадка".
Его девиз: "Идиоты! Неужели вы не понимаете, что мир, в котором мы сейчас живём, будут изучать историки всю оставшуюся часть существования человечества!"

Прочитал "Жесткую посадку" - впечатлило, неплохой боевик с непредсказуемым развитием событий. На подходе "Центр мира"

Niklauster писал(а):

Михаил Арсеньевич Кречмар

Вот уж не ожидала, что когда-нибудь встречу эту фамилию.... НА НАЙТКОМЕ!! О__________О
Мы ж с ними практически бок о бок жили в Магадане!! А с его отцом, Арсением Васильевичем, мой папа в институте работал.. И еще мы вместе однажды на Арманский перевал ездили за ягодами.
Niklauster, респектище!