Умер Эйнштейн. Попадает к Богу, а тот ему говорит - "Ты - лучшее из моих творений! Ты узнал больше моих секретов, чем кто-либо. Но и ты не узнал всего. Я знаю ВСЕ, спрашивай у меня все, чего сам хочешь узнать". Эйнштейн просит показать ему формулу Человека. Бог тяжело вздыхает, потом начинает писать формулу. Три дня писал мелом на доске, исписал километр, устал ужасно, наконец закончил. Эйнштейн смотрит-смотрит, вдруг тычет пальцем в середину формулы куда-то и орет: "Но вот здесь же ошибка!!!!" Бог с грустью смотрит на него и говорит, тяжело вздыхая: "Я знаю."
Вновь поразился нравам дремучего зверя Одмина. Этот зверюга (у нас им является двухметровый угрюмый дядя в трениках с пузырями и тапочками на босы мозоли) в перерыве между оглушающим зевком и глубокомысленным почёсыванием нижней чакры весомо изрёк: «Жрать иду». Просто так, в пространство, дабы все прониклись, надо полагать.
Так вот, плетусь я к нему в каморку покурить и вижу чудо. В чайнике (обычном, никогда не мытом электрочайнике, в котором наш Одмин заваривает и чай, и кофе) мерно булькает тёмно-коричневая бурда, а на неё роняет слюни этот Годзилла. Секунд через пятнадцать, с суровым видом повращав в чайнике грязной пластмассовой ложечкой, нехилым свиноколом Одмин крошит туда сардельку и, выждав, видимо, положенную по рецепту минуту, с уханьем опрокидывает всё это в себя.
Бурда оказалась овсянкой из пакетика, а цвет был обусловлен немытостью чайника (который Одмин, к слову, так и не вымыл).
Добавлено:
Новая тема
Ответить